Так считают российский историк Алексей Кузнецов и журналист Сергей Бунтман. Отрывки из их радиобеседы – вашему вниманию.
В радиопередаче «Не так» первый заместитель главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Сергей Бунтман и историк Алексей Кузнецов обсуждали суд над генералами Куликом, Гордовым и Рыбальченко по обвинению в заговоре против советской власти в 50-х годах прошлого века.
А.Кузнецов:
- Одним из главных обиженных и по масштабу, скажем так, обид, не могу от этого слова никуда идти, и по складу своего характера будет еще один фигурант этого дела – это бывший маршал Кулик. Григорий Кулик – один из легендарных конармейцев, командующий артиллерией 1-й конной в 20-м году. До этого он был… Он практически всю гражданскую… Он и унтер-офицеров артиллерийских. Он всю Гражданскую плотно прикреплен к Ворошилову. Он у него будет, когда Ворошилов будет командовать армией, он у него будет начальником артиллерии. Затем, когда Ворошилов перейдет к Буденному, Кулик перейдет вместе с Ворошиловым. Это человек награжденный. Он во 2-й… вот в этом маленьком довесочке маршалом Советского Союза, когда к первым пяти добавят… из которых останется двое. Да? Добавят еще 3-х. Вот Шапошников, Тимошенко и Кулик. Это человек заслуженный, и, в общем, нельзя сказать, что совсем не за что. Все-таки Григорий Иванович Кулик провоевал 6 войн, не считая освободительного похода. Да? Он воевал в 1-ю мировую. Он воевал в Гражданскую. Он был одним из главных советских военных советников в Испании на Мадридском фронте. Он повоевал в Финскую войну. Вот Великая Отечественная… Ну, вот в Великой Отечественной он на редкость воюет неудачно. Спор о том, в какой степени эта неудача является следствием его невысоких дарований, а в какой степени Кулика бросают в безнадежные, что называется, ситуации – это спор очень сложный. И тут я не хочу высказывать… У меня нет своей точки зрения. Дело в том, что действительно Кулик оказывается, видимо, ну, в гибельных совершенно ситуациях. Значит, сначала его назначают… Сначала он в первые же часы войны летит на Западный фронт и оказывается в одном из первых котлов. Он на Западном фронте вылетает туда в 3-ю и 10-ю армию, попадает в окружение, пешком из этого окружения выходит, пройдя несколько сот километров по немецким уже тылам. Потом он попадает под Ленинград командующим отдельной армией. Там неудача на неудаче. Жуков в своих мемуарах очень жестко будет о нем высказываться. Но оставим это на совести Жукова. В любом случае Кулика снимают».
Потом Кулик попал в Керчь, откуда его отозвали и бросили под Ростов, и Ростов буквально через три дня был сдан.
А.Кузнецов:
- Будет приказ. Будет суд. Судет приказ. Вот, кстати говоря, сегодня на сайте «Дилетанта» Татьяна Пелипейко в… У нее там серия отчетов по выставке исторических документов в Новом Манеже. И вот как раз она в связи с передачей опубликовала фотографии вот того, что я сейчас буду частично зачитывать. Из приказа Народного комиссара обороны от 2 марта 42-го года: «Кулик Г. И., бывший Маршал, Герой Советского Союза и заместитель наркома обороны, будучи в ноябре 41-го года уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования по Керченскому направлению, вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки «удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район», самовольно, в нарушение приказа Ставки и своего воинского долга, без предупреждения отдал преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь.
Кулик, по прибытии в город Керчь, не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику.
Кроме того установлено, Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вёл развратный образ жизни и злоупотреблял званием Маршала Советского Союза, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей на пьянки из средств государства и внося разложение в ряды нашего начсостава». Ну, и так далее. Ну, и в результате, значит, специальное присутствие Верховного суда установило виновность. Кулик ее признал на суде. И, значит, он был лишен звания маршала Советского Союза. Через несколько дней Сталин смилостивится к своему старинному еще по Царицину знакомцу и даст ему генерал-майора. Он будет лишен государственных наград всех. Потом ему частично… часть из них в 44-м году вернут. Вот. И потом до конца войны он практически… он будет находиться либо в распоряжении командования, либо он будет направляться на формирование частей, либо, если на фронте он будет, то на второстепенных различных этих самых ролях. Ну, до генерал-лейтенанта его, тем не менее, повысят. Вот Гордов, Кулик и вот уж действительно попавший как кур во щи Рыбальченко, они после войны все сойдутся в одном месте, потому что Гордов будет назначен командующим второстепенным, если не сказать, третьестепенным военным округом – Приволжским внутренним. Да? Никакой перспективы. Кулик будет назначен к нему заместителем, Рыбальченко – начальником штаба. И всех 3-х к моменты описываемых событий, к январю 47-го, когда их арестуют, их уже сняли, отправив в отставку. И вот они ужасно обижены. Они выпивают и разговаривают, в Москве встретившись, в номере гостиницы у Гордова. Они разговаривают между собой. Гордов разговаривает с женой. Гордов якобы прозрел. Ну, по крайней мере, так он об этом говорит. Он сам говорит: «Вот меня сделали депутатом Верховного Совета. Я поездил по стране. Я увидел… И я ужаснулся». Ну, спрашивается: он – что? – до этого не видел, не будучи депутатом Верховного совета, что такое колхозы, как люди простые живут? Гордов жене… Это запись. Это прослушка их разговора дома. А жена ему говорит: «Воротись, поклонись рыбке…» Жена ему предлагает попроситься у Сталина обратно на службу. Да? Гордов жене: «Ну да, сказать, что хочу служить твоему делу? Для этого ты меня посылаешь? Не могу я, не могу. Значит, я должен себя кончить политически. Я не хочу выглядеть нечестным перед тобой. Значит, я должен где-то там все за ширмой делать, чтобы у тебя был кусок хлеба? Не могу, этого у меня в крови нет. Что сделал этот человек, — это уже о Сталине, — разорил Россию, ведь России больше нет! А я никогда ничего не воровал. Я бесчестным не могу быть. Ты все время говоришь — иди к Сталину. Значит, пойти к нему и сказать: «Виноват, ошибся, я буду честно вам служить, преданно. Кому? Подлости буду честно служить, дикости?! Инквизиция сплошная, люди же просто гибнут!»