НИКОЛАЙ ПОДГОРНЫЙ О ЖИВОПИСНОМ «ПОТОЛКЕ» И МНОГОМ ДРУГОМ, НЕ ПОДДАЮЩЕМСЯ КАЛЬКЕ...

эксклюзивное интервью

Жизнь человека подобна картине. В ней есть свой замысел и реализация, свои полутона и тени, свой сюжет и антураж. Но, в отличие от художественной работы, принадлежащей кисти одного мастера, мы создаемся штрихами десятков рук, так или иначе связанных с нами и очень редко наша биография напоминает автопортрет, скорее – все мы портреты, отображающие в себе плоды «творчества» нашего окружения. Вот почему так важно, но порой очень сложно, сберечь свою индивидуальность, не растворится в коллективном «Над Я», быть самим собой везде и всегда. И именно поэтому всегда приятно встретить собеседника, которому претит обыденность и калька, человека способного раздвинуть границы современности и самое главное – повести за собой других, помочь им вырваться хоть на миг из жестких объятий серой обыденности. Последнее как нельзя лучше подходит герою сегодняшнего материала, заслуженному художнику Украины, члену Национального союза художников Украины, кавалеру ордена Рождества Христова Подгорному Николаю Васильевичу, работы которого широко известны не только в Полтаве, но и далеко за ее пределами.

Уважаемый Николай Васильевич, расскажите, пожалуйста, как Вы пришли в творчество и что оно значит в Вашей жизни?

Вопроса стать ли мне художником, либо кем-то другим, передо мной не стояло с самого детства. С карандашами я познакомился еще в конце сороковых годов прошлого века. С тех пор начал рисовать и твердо решил стать художником. Помимо саморазвития и чтения соответствующей литературы, я поступил во взрослую художественную студию при Доме творчества. И хоть там занимались уже совсем взрослые люди, но я абсолютно не чувствовал себя стесненным. Наоборот, они приняли меня за равного... После окончания школы было Художественное училище, где я проучился пять лет. Затем хотел поступать в академию, но мой педагог Виталий Иванович Шаховцов отсоветовал от этого. Он сказал, что мне незачем опять садиться за учебную скамью, снова проходить через все это, а учитывая мою профессиональную подготовку, необходимо начинать свой творческий путь, который позволит одновременно и работать, и продолжать учиться живописи всю жизнь.

С тех пор я постоянно учусь, но уже в процессе своей работы. Занимаюсь жанровой тематической картиной, что во все времена считалось «потолком» живописи в профессиональном значении. Но, помимо этого пишу и портреты, и пейзажи, и натюрморты, также занимаюсь графикой (в основном это графические портреты).

У Вас получаются потрясающие портреты. Что они представляют собой в Вашем понимании? Это лица людей, их души, либо мысли художника?

В принципе, все из перечисленного Вами, туда и входит... Портрет – это внешняя и внутренняя характеристика личности так, как это понимает художник. Любой человек – целый космос, и даже если он не сильно развит интеллектуально, то все-равно у него может быть глубокая душа, необъятный внутренний мир. Это, безусловно, отпечатывается и на его внешнем облике. Очень интересно работать с людьми, у которых за спиной уже немало прожитых лет. Опыт, мудрость, все успехи и неудачи непременно отображаются в обличии человека, дополняют и формируют его. Это касается не только лица, но и рук, которые, к слову, я также стараюсь не обходить вниманием в портретах. Они тоже дают очень хорошую характеристику личности.

Чаще всего я стараюсь писать людей, которых хорошо знаю, с кем давно уже общаюсь. Но, даже в таких случаях, продолжая общение с человеком, я осознаю, что написанного на портрете мало по сравнению со всем размахом личности. Хотелось бы что-то еще показать… Ведь портрет – это не кино, и он не может показать человека в другие периоды жизни, во время каких-то поступков и действий. На портрете можно вместить по максимуму все, что увидел в этом человеке, понял о нем и зафиксировал в данный конкретный момент.

Приемов же у профессиональных портретистов очень много. Можно показать и раскрыть образ в традиционном плане, а можно композицию развернуть так, чтобы осветить определенное движение или ракурс. Это может быть активность по цвету, по рельефу, резкая тень, интересная композиция, резкие переходы света, подчеркнута определенная грань и т.п. Возможен даже уход физической схожести портретируемого за превосходно выполненную грань или форму. Я тоже люблю этим заниматься, чаще всего, так и поступаю, но мне кажется, что показать человека как можно глубже, рассмотреть его внутренний мир в дополнение к физическому облику, можно только реальным приемом, который существует с начала живописи и не теряет актуальности до сих пор. Как раз в портрете такой прием и является наиболее приемлемым.

Скажите, а насколько важен цвет в картине?

Это не важно! Иногда можно написать картину в стиле гризайль (используя тональные градации одного цвета) так, что зритель даже не почувствует, что она выполнена монохромно. Все определяется уровнем художника, причем зависит не только от его профессиональных знаний, но и от природной одаренности.

Предлагаю перейти к Вашему главному «козырю» – к жанровой живописи.

Жанровая живопись – это не только пейзаж, не только эффектный антураж, в ней самое главное место отведено человеку, как высшему творению природы. Это самое сложное.

Хуже всего то, что на данном этапе развития живописной культуры в нашей стране, тематическая жанровая картина практически не пользуется должным покупательским спросом... В принципе она нужна только человеку, сотворившему ее. А художник без реализации своих произведений, просто умрет с голода, либо начнет просить милостыню. Поэтому многие мои коллеги идут по пути наименьшего сопротивления и пишут картины, которые пользуются спросом на данный момент. Я за это их, конечно же, не осуждаю, может так и правильно, но лично сам стараюсь заниматься тем, что, прежде всего, приносит удовольствие для души.

Продолжая тему жанровой живописи, припоминаю слова одного искусствоведа, которые, честно говоря, меня крайне удивили. Так вот, он сказал, что оценивает работу в основном лишь по такому критерию как уместность ее размещения у себя дома... На это я ему парировал следующим образом. «Наверное «Утро стрелецкой казни» Вы дома вряд ли повесите?» Мой собеседник не нашел, что на это ответить... Выходит так, что качество картины в корне неверно оценивать исключительно ее уместностью в личном интерьере. Эстетика жанровой живописи зачастую выходит далеко за рамки обыденности и уводит нас в сторону вечных понятий и ценностей, тем самым являясь приоритетом в большей степени музеев и галерей, нежели рядовых обывателей. В этом и заключается основная проблема таких картин в наше время. Ведь в советский период, когда доминировала иллюзия, что мы работаем на искусство, на века, музеи были основной целью нашего творчества. Сейчас же они предпочитают получать картины скорее в качестве подарка, а не приобретения.

Но, я продолжаю это делать, потому что мне важна не только форма произведения, но и воплощение в нем извечных вопросов «как?» и «что?»... Для меня, в процессе реализации идей, крайне важен симбиоз этих категорий. Когда я пишу картину, мне очень хочется туда что-то вложить, определенный смысл, а не только «поиграть» цветом либо рельефом...

Творческий человек, художник, противопоставляет себя окружающему миру, либо наоборот дополняет его?

На мой взгляд, бывает и так, и иначе. Для начала, отмечу, что я не согласен с теми художниками, которые убеждены, что написанные ними картины «толпа» не поймет, а признание придет уже после их смерти. И тем более безосновательно в таких случаях в пример приводят Ван Гога. Так вот, компетентно заявляю, что все художники, которые попали в историю искусств, все были признаны еще при своей жизни. Успешными были или нет – это уже второй вопрос… Естественно, что они по-разному ценились и соответственно могли себя обеспечить. Кому-то больше везло, кому-то меньше. И когда говорят, что Ван Гог продал за свою жизнь одну работу «Красные виноградники в Арле», то сильно ошибаются. Это просто была более-менее крупная сделка. А так он реализовал много картин, просто за довольно небольшие суммы. Еще при жизни о нем писали самые известные издания того времени, а критики даже утверждали, что он наследник Хальса и Рембрандта.

Некоторые живописцы в своей работе противопоставляют себя окружающему миру, каждой картиной выражая протест и несогласие с обществом. Другие же художники – калька своего времени. Плохо это или хорошо – даже не знаю. Смотря, какое качество их работ. Третьи делают вообще что-то свое и живут в своем мире. Лично мне не хотелось бы снимать кальку, хоть я и не отрицаю, что некоторые мои работы также подпадают под эту категорию, но даже в них я старался сделать «шаблон» довольно самобытным и неповторимым.

Вы нарисовали большое количество мужских портретов, в том числе и своих собственных. Какой в Вашем понимании внутренний и внешний образ настоящего мужчины?

Прежде всего, мужчину определяет чувство собственного достоинства, манера поведения и его интеллигентность, что выражается не только в поступках человека, но и его облике. Если честно, в нашем мире настоящие мужчины не редкость. Лично у меня есть друзья, которые отвечают всем этим критериям. Правда, в жизни каждого человека порой возникают обстоятельства, которые мешают соответствовать таким запросам. Это нужно уметь понять и принять. Ведь жизнь так устроена. Как говорил Михаил Жванецкий «Мы жизнь не выбирали – мы в нее попали, как лисица в капкан. А будешь освобождать лисицу, она тебе лицо порвет»...

Также, я уверен, что настоящий мужчина должен интересоваться женщинами и, самое главное, должен вызывать встречный интерес. Вспоминается еще одна великолепная фраза Жванецкого «Мало знать себе цену, надо еще и пользоваться спросом»… К слову, я уже 25 лет председательствую в жюри полтавского конкурса красоты. Перед моими глазами, начиная с 1989 года, прошло не менее пяти тысяч красивых девушек. Я даже сделал два портрета. Один победительнице, а один участнице.

На завершение нашей беседы, какие дадите советы молодым начинающим художникам?

Если честно, я еще не чувствую себя таким мэтром (хотя у меня даже не метр, а метр восемьдесят пять J), который может себе позволить делать какие-то пожелания подрастающему поколению художников. Ведь молодые творческие и зачастую амбициозные люди, как и я когда-то, в упор не признают старших наставников. И будет смешно и наивно думать, что какое-нибудь молодое дарование примет мой совет и тем более начнет ним пользоваться. Единственное что могу им сказать – надо работать, а там будет видно...